— Юрію Сергійовичу, Ви є керівником підготовки та виконання Загальнодержавної космічної програми України на 2008-2012 роки, яка закінчується цього року, та Програми на 2013-2017 рр., яка відповідно розпочнеться наступного року. Які перспективи вступу нашої країни у Європейське космічне агентство, членами якого вже є 19 держав?

—                     Задача вступу України до Європейського космічного агентства окреслена в документах затверджених Кабінетом Міністрів України — Концепції розвитку космічної галузі України до 2032 року та Плані першочергових заходів щодо інтеграції України в ЄС на 2012 рік. Процедура набуття членства в Європейському космічному агентстві – довготривалий процес. Важливим кроком на цьому шляху є підписання у 2008 році Угоди між Урядом України та Європейським космічним агентством щодо співробітництва у сфері використанні космічного простору в мирних цілях, відповідно до якої реалізуються сумісні наукові, технічні та освітні проекти. Слід відзначити, що за положеннями ЄКА в загальну скарбничку організації треба відраховувати в якості внесків певний відсоток державного ВВП, а це великі фінансові витрати. Тому питання про входження ДКА у Європейське космічне агентство гостро не стоїть. Є й інші аспекти даного вступу, — отримати членство, враховуючи політичні аспекти європейського співтовариства, досить проблематично.

— Чи рахуються в Європі з Україною, як з космічною державою?

— Завдяки науковому доробку, потенціалу космічної галузі з нами рахуються, і запрошують для участі у складних проектах. Україна – космічна держава. Більше того – одна з провідних космічних держав світу. Все те, що має відношення до космічної техніки у нашій країні, стоїть на міцному фундаменті.

— Можете навести конкретний приклад?

—                                      Ми створили двигун для ракети-носія легкого класу «Вега», яка з 1998 року розробляється Європейським космічним агентством (ESA) і Італійським космічним агентством (ASI) (перший запуск — 13 лютого 2012 року з космодрому Куру (Французька Гвіана)). Ракета має чотири ступені, на останньому з яких встановленоукраїнський двигун багаторазового включення.

Україна підписала угоду про участь в європейському навігаційному проекті «Галілео»

Протягом двох років спільно з німецьким і французьким космічними агентствами ми виконували проект «Прискорення українсько-європейського співтовариства в космічній сфері», який фінансувався європейською комісією. Продовження подібного проекту заплановано на 2013-2014 роки.

— Нещодавно світова громадськість відзначала 115 річницю з дня народження знаменитого українського вченого Юрія Кондратюка. Якось у нас ця подія пройшла непомітно.

— Геніальність нашого українського вченого в тому, що саме його теоретичні розрахунки зроблені ще в 1916 році лягли в основу американського космічного проекту «Аполлон» — польоту астронавтів на Місяць.

— Ви говорили про міцність фундаменту ще радянських часів. А як справи з підготовкою молодих спеціалістів?

— Ще недавно ми бідкалися, що немає кого вчити. А тепер стоїмо перед іншою дилемою -нікому вчити. Залишає роботу покоління, яке розуміє теоретичну і практичну космонавтику, яке проводило всі ці дослідження, писало книги. Розумієте, наша наука специфічна, — розкиди технічних параметрів великі, коефіцієнти — різні. Багато нашої літератури, присвяченої технічним дослідженням, досі відноситься до розряду державної таємниці, і є «закритою». Причина проста — наші «машини» і сьогодні стоять на бойовому чергуванні. Людей, причетних до створення даної унікальної техніки, тих вчених-практиків, які могли б на прикладах показати і розповісти, чому ось так це було написано, становиться все менше і менше.

— А підготовка молодих спеціалістів ракетної техніки?

— Провідні підприємства галузі відчувають дефіцит молодих кадрів. Ми працюємо над вирішення цієї проблеми. Нині ситуація починає покращуватися. Наприклад, рекламуємо роботу в Державному конструкторському бюро «Південне», набираємо 50-80 молодих фахівців. За рік вони отримують базові практичні знання, потім … йдуть заробляти гроші на фірми. Залишається лише 10-20 інженерів. На інших підприємствах добре знають, що якщо в інженера — програміста, розраховувача, фахівця з гідравліки, або пневматика у трудовій книжці стоїть штамп — працював в КБ «Південне», це основа того, що він отримав міцні базові знання.

На Дніпропетровському «Південмаші», а я все життя пропрацював на цьому заводі, ніколи не було великих зарплат. Але мали потужну соціальну сферу: 39 дитячих садків, мільйони квадратних метрів відомчого житла. Ще при Леоніді Даниловичі Кучмі, коли він був директором, підприємство здавало по сто тисяч квадратних метрів житла за рік. Молодим фахівцям ми могли запропонувати житло в кожному четвертому будинку, що споруджувався. Однокімнатну квартиру площею в 20 кв.м. з усіма зручностями, і з хорошою лоджією в малосімейному гуртожитку. Швидке отримання житла з можливістю його розширення тоді вирішувало багато кадрових питань. Відчувався постійний притік молодих фахівців.

Сьогодні, чесно сказати, соціальні питання на підприємствах космічної галузі майже не вирішуються, зарплата інженерів в середньому трохи більше двох тисяч гривень. Тому планувати свою подальшу кар’єру зі зйомним житлом та низькою зарплатою вирішує нині далеко не кожен молодий фахівець. Колишнього напливу інженерів по нашій спеціальності, якого б ми хотіли, поки на жаль не відчувається. А від цього страждає галузь, виникає тривога за майбутнє вітчизняної космічної галузі.

— А яка доля баз відпочинку, санаторіїв, профілакторіїв?

— Тим нашим підприємствам космічної галузі, які вижили у кризу, частково вдалося зберегти свою соціальну базу. На «Південмаші» оздоровлюють працівників санаторіях у Трускавці і в Євпаторії. На «Арсеналі» вдалося зберегти базу відпочинку на Десні. Звичайно, основна маса підприємств втратила цю інфраструктуру. На «Південмаші» у комунальну власність Дніпропетровська було передано півтора мільйона квадратних метрів житла, всі без винятку дитячі садки. Ті заводи, які тримаються на «плаву», сьогодні намагаються зберегти для своїх співробітників хоча б ті соціальні об’єкти, що залишилися.

— У пресі вже промайнули повідомлення про те, що підприємства космічної галузі найближчим часом можуть бути приватизовані. Наскільки це відповідає дійсності?

— Поки всі наші підприємства входять до переліку об’єктів, які не підлягають приватизації. Така позиція з даного питання Кабінету Міністрів України. Хоча, ось у Харкові функціонує підприємство космічної галузі Відкрите акціонерне товариство «Хартрон». На ньому 51% власності належить державі, а 49% — вже акціоноване.

Інсує і інший погляд, що треба вже сьогодні серйозно думати про залучення до процесу розвитку підприємств космічної галузі приватного та приватно-державного капіталу. На мою думку, до подібної приватизації, якщо вона незабаром і відбудеться, потрібно підходити з великою обережністю. Адже в космічній галузі практично все пов’язано зі збереженням військової і державної таємниці.

— В Україні було чимало спільних проектів з Роскосмосом. Які тепер стосунки з росіянами в космічній галузі?

— Відносини в галузі космічних програм між незалежною Україною і Росією були закладені ще першим директором Національного космічного агентства України Володимиром Горбуліним. Попередній п’ятирічний план ми закінчили в нинішньому році, а наступна програма російсько-українського співробітництва в галузі дослідження і використання космічного простору в мирних цілях на 2012-2016 роки була затверджена і підписана 27 червня 2012 прем’єрами Миколою Азаровим та Дмитром Медведєвим. Попереду великий обсяг робіт. Уже в найближчі два роки планується провести спільно від 10 до 15 експериментів на Міжнародній космічній станції (МКС). Для українських наукових досліджень ми згідно з договором використовуємо квоти Росії на МКС. Відповідно до них відпрацьовуємо методику наукових експериментів, виготовляємо обладнання, яке доставляється на космічну станцію. Безпосередньо на її борту наукові експерименти за нашою методикою проводять російські вчені, а наукові відкриття стають загальним надбанням — і Росії, і України.

— Як в Україні йде підготовка проекту запуску власного супутника зв’язку «Либідь»?

— Перед нами стоїть завдання щодо створення національної системи супутникового зв’язку. Вонаповинена в себе включати центр управління, центр прийому інформації та сам супутник. Усім цим ми зараз щільно займаємося. Запуск супутника будездійснено в кінці 2013 р. Запитань з фінансуванням немає. Нинішній український уряд видав гарантії канадській компанії MDA, яка профінансувала проект. На сьогодні супутник будується в Росії в ВАТ «Інформаційні супутникові системи ім. М.Ф. Решетньова» (Красноярськ). Ракета для нього створюється в Дніпропетровську. Розгінний блок «Фрегат» — у Підмосков’ї. Велике питання виникло після того, як Комітет по частотам своєчасно не підтвердив точку стояння супутника 38 град. Близько 8-9 місяців у нас була тяжба з Європою. Зараз Україна отримала нову точку стояння і, що найголовніше, це досягнуто без всяких економічних втрат. Станом на сьогодні завершені роботи з ескізного проектування корисного навантаження та платформи, погоджені основні вимоги до інтеграції супутника з ракетою-носієм. У вересні цього роцу заплановано прийняття технічної документації та початок виготовлення космічного апарату.

Наскільки це важливо для держави, судіть самі. Україна щорічно витрачає від 15 до 18$ млн. на оренду апаратів зв’язку інших держав. Відтепер у нас буде свій супутник зв’язку. ДКА зможе запропонувати для потреб Торгово-промислової палати України мати власний промінь для звязку з усіма континентами. Можу навести і інший приклад можливого використання супутників зв’язку. Фахівці з Міністерства оборони Україні за кілька секунд можуть у будь-який момент зв’язуватися з нашими миротворчими місіями, навіть на інших континентах. Із запуском українського супутника зв’язку «Либідь» ми станемо повністю автономними і будемо навіть пропонувати прямі послуги іншим країнам за рахунок чого матимемо можливість розраховуватися з виданими нам кредитами.

— Від проекту «Циклон-4» українська космічна галузь теж має зиск?

Реалізація проекту «Циклон-4» дає значні соціальні та політичні переваги. Україна отримає можливість незалежного пуску. Буде створено замкнутий цикл надання пускових послуг, забезпечено довгострокову завантаженість українських підприємств ракетно-космічної, машинобудівної, металургійної та інших галузей, створення нових і збереження близько 10 тис. робочих місць. Також ми отримаємо можливість виходу на ринки латиноамериканських країн. Все це сприятиме підвищенню міжнародного іміджу України як надійного партнера з розвиненими сучасними технологіями створення ракетно-космічної техніки.

— А як з фінансуванням проекту «Циклон-4»?

— Проект «Циклон-4” є спільнім проектом України та Бразилії  Сьогодні за внесенням коштів в уставний капітал, ми випереджаємо бразильських партнерів. Навіть звертаємося до них, щоб вони прискорили цю справу. В червні ми відвантажили першу партію технологічного обладнання наземного комплексу – ємності системи заправки ракети-носія. Я вважаю, що вже в 2013 році ми зможемо доповісти про повну готовність до запуску. Є відставання від графіка у створенні інфраструктурних об’єктів, відповідальність за що несе бразильська сторона. Підготовка просувається не так швидко, як нам би хотілося, і виділених коштів не завжди достатньо, але реалізація проекту продовжується. У 2012 році на всю космічну галузь в Україні було виділено всього 114 млн. гривень. Звичайно ж, виділених коштів не вистачає.

— Які старти планується здійснити найближчим часом?

—   В серпні заплановано запуск космічного апарату «Інтеласт-21» за програмою «Морський старт». В нинішньому році один пуск з акваторії Тихого океану вже відбувся, всього плануємо здійснити три пуски. В грудні цього року або на початку 2013 буде проведений запуск ізраїльського телекомунікаційного  супутника «Amos-4»  за проектом «Наземний старт».Плануємо пуски за програмою «Дніпро”. Найближчим часом очікуємо старт ракети-носія Сполучених Штатів «Антарес», для якої ми створили перший ступінь.

 Владислав Кордік

  журнал «Діловий вісник»

Торгово — промислова палата України

При запуске космического аппарата Intelsat-21 по программе «Морской старт» поставлен мировой рекорд по точности выведения. Об этом сообщил в ходе видеоконференции заместитель генерального конструктора Ракетно-космической корпорации «Энергия» Валерий Алиев, находящийся на борту командного судна на экваторе.

В свою очередь, президент-генеральный конструктор «Энергии» Виталий Лопота поздравил коллектив «с очередным мировым рекордом по точности выведения». По его словам, точность, продемонстрированная сегодня во время запуска — это «очередной мировой рекорд по выведению: по перигею — в ноль, по наклонению — в ноль, в апогее — отклонение в несколько километров».

Алиев, в свою очередь, уточнил, что «по перигею выведение планировалось на высоту 280 км плюс-минус 13 км, в результате вывели на 280 км. По апогею — 35786 км, плюс-минус 129, вывели 35781, а по наклонению ушли в ноль». Лопота также поздравил всю кооперацию — 30 тыс человек, которые обеспечили поставку компонентов на «Морской старт», а также украинских коллег с КБ «Южное», где делается ракета-носитель «Зенит».

«Мы выполнили штатно работу и в непростое время для нашей космонавтики продемонстрировали наши возможности», — подчеркнул Лопота.

Он также пожелал маркетинговой службе «Морского старта» более активной работы:

«У нас штук 6 космических аппаратов впереди, а надо штук 20», — сказал Лопота. Он также уточнил, что у «Морского старта» «еще 170 лицензий на пуски с экватора».

Компания «Морской старт» сегодня успешно вывела коммуникационный спутник Intelsat-21 на геосинхронную орбиту Земли. Старт ракеты-носителя «Зенит-3SL» был осуществлен в 10:55 мск с плавучей платформы «Одиссей» в Тихом океане.

Все фазы прошли согласно расчетному графику. «Запуск и вывод спутника на орбиту прошли успешно, — сообщила международная компания «Морской старт», базирующаяся в Лонг-Бич (штат Калифорния). — Спутник находится на орбите, в расчетной точке, мы получили сигнал-подтверждение».

Intelsat-21 производства американского «Боинга» рассчитан на эксплуатацию в течение 15 лет. Аппарат сменит на орбите Intelsat-9 и будет обеспечивать прямой спутниковой связью населенные районы Латинской Америки.

Ракета-носитель «Зенит-3SL» состоит из двух ступеней разгонного блока «Зенит-2С» производства украинского конструкторского бюро «Южмаш» (Днепропетровск) и разгонного блока ДМ-SL производства российской ракетно-космической корпорации (РКК) «Энергия».

Ранее ИАП «Город-инфраструктура» публиковал эксклюзивные воспоминания ветерана космодрома Байконур Геннадия Понамарёва — Обреченный на смерть в космосе (Об обстоятельствах гибели Владимира Комарова).

ИАП «Город-инфраструктура»

ветеран космодрома Байконур

Пятьдесят лет отделяют нас от крупнейшей в мире катастрофы на ракетной технике. Испытания новой ракетной техники, которая таит в себе необузданную, разрушительную мощь, всегда связаны с риском для жизни испытателей. Они подчас связаны с большими человеческими жертвами. Все, кто хоть раз послужил на Байконуре, никогда не забудут о тех потерях, которые понес космодром в трагический день 24 октября 1960 года. Причины трагедии волнуют нас до сих пор, так как испытания ракетно-космической техники на космодроме продолжаются и нельзя допустить повторения столь тяжелой аварии…

ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ МБР ВТОРОГО ПОКОЛЕНИЯ Р-16

В начале 60-х годов на вооружении РВСН уже были первые межконтинентальные ракеты, испытанные на Байконуре. Интересы повышения обороноспособности нашей Родины требовали создания межконтинентальных ракет нового поколения — на высококипящих компонентах ракетного топлива. Созданная в Советском Союзе первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 имела сложную и дорогостоящую стартовую систему. Использование в качестве окислителя жидкого кислорода и применение радиотехнической системы управления представляли определенные неудобства в эксплуатации комплекса. Кроме того, ракета Р-7 на наземных стартах была уязвима даже для простого стрелкового оружия, не говоря уже о поражающих факторах ядерного оружия. С целью устранения основных недостатков, выявленных в ходе эксплуатации первых комплексов межконтинентальных ракет, аппаратом Начальника реактивного вооружения были разработаны предложения по созданию нового комплекса. Главное внимание обращалось на обеспечение массовости применения, максимальное сокращение времени подготовки ракеты к пуску, упрощение эксплуатации комплекса, а также сокращение веса заправленных ракет. На основе этих предложений 13 мая 1959 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о разработке межконтинентального ракетного комплекса второго поколения Р-16 на высококипящем окислителе. 

РАЗРАБОТЧИКИ, ИЗГОТОВИТЕЛИ И ЗАКАЗЧИКИ

В конце 1956 года правительство СССР разрешил ОКБ-586 разработку первого проекта ракеты Р-16. В предэскизном проекте, выпущенном 8 февраля 1957 году была исполнена двухступенчатой с последовательным разделением ступеней с двигателями главного конструктора Д.Д. Севрюка (НИИ-88). Стартовая масса Р-16 составляла 135 тонн. Уже в ноябре 1957 года ОКБ-586 разработало проект ракеты Р-16,стартовый вес которой был поднят до 150 тонн. В связи с резкой критикой проекта со стороны авторитетов ракетной техники в феврале 1958 года эскизный проект ракеты Р-16 изучали специальная экспертная, созданная правительством. Возглавлял комиссию известный ученный в области механики М.В.Келдыш. Основными оппонентами проекта были В.П.Мишин и К.Д.Бушуев – заместители главного конструктора С.П.Королева. Отстаивали технические решения сотрудники ОКБ-586: В.С.Будник, В.М.Ковтуненко, М.Ф.Герасюта, М.Б.Двинен, Е.М.Кашанов, Ю.А.Сметанин. Несмотря на выявленные в проекте недоделки, комиссия пришла к выводу о возможности создания ракеты Р-16 с заявленными характеристиками. 28 августа 1958 года проект днепропетровской ракеты Р-16 был утвержден правительством. Министерство обороны выдали уточненные характеристики. Обострение международной обстановки вынудило правительство страны ожидать сокращение сроков разработки ракеты Р-16.

Постановлением правительства от 15.05.59 года выход на летные испытания был перенесен на более ранний срок – на конец 1960 год, а серийное изготовление ракеты предлагалось начать в 1962 году. Этим же постановлением ОКБ-586 и Государственный завод №586 освобождались от ряда экспериментально-конструкторских разработок с одновременной передачей части серийного заказа ракет 8К63 и 8К65 на другие заводы. Огневые испытания первой и второй ступеней прошли в г. Загорске в августе успешно и ракета Р-16 была допущена до летных испытаний. Это случилось на год раньше до намеченного правительством срока. Головным разработчиком ракетного комплекса Р-16 (8П064) было конструкторское бюро ОКБ — 586, возглавляемое Главным конструктором М.К.Янгелем. Для разработки двигателей было привлечено ОКБ — 456, возглавляемое В.П.Глушко. Разработка системы управления была поручена конструкторским бюро под руководством

Главных конструкторов В.И. Кузнецова, Б.М. Коноплёва и В.Г. Сергеева. Разработчиками наземной и шахтной стартовых позиций были подразделения конструкторских бюро, возглавляемых В.И. Капустинским и Е.Г. Рудяком. Большой объем работ был возложен также на 4-й НИИ МО. Изготовитель ракеты Р-16 – Государственный союзный завод №586 (директор Л.В. Смирнов, районный инженер Б.А.Комиссаров).

Согласно тактико-техническим требованиям Министерства обороны ракета Р-16 была разработана в двухступенчатом варианте с последовательным расположением ступеней и автономной системой управления. Длина ракеты составляла 30,4 м, диаметр первой ступени – 3 м, второй ступени — 2,4 м. В качестве топлива были выбраны самовоспламеняющиеся при контакте между собой компоненты: горючее — несимметричный диметилгидразин (НДМГ) и окислитель — азотная кислота АК-27И. Стартовый вес ракеты составлял около 148 т. Максимальная дальность полета ракеты зависела от типа головной части и достигала 13 тыс. км.

ПОЛИГОН НИИП-5 МО

Работы по строительству боевого ракетного комплекса на площадках № 41 и № 42 начались осенью 1959 года и велись днем и ночью. Испытатели, представители промышленности и военные строители трудились с величайшим напряжением сил и с полным сознанием ответственности за порученное дело. К октябрю 1960 года работы по строительству ТП и CK, а также по созданию ракеты и наземного оборудования были завершены. Для проведения испытаний ракеты Р-16 18 марта 1960 года из Приморского края на полигон прибыл инженерный полк резерва Верховного Главнокомандования (с 28 июня 1960 года полк переведен на штат ракетного полка для испытаний ракеты Р-16, командир полка полковник A.A.Кабанов) и сформировано 2-е управление НИИП 5МО (начальник управления инженер-подполковник P.M. Григорьянц). 

На площадке № 41 были возведены: левый старт (сооружение № 2) с подвижными средствами заправки, а также правый старт (сооружение № 1) с заглубленными хранилищами для топлива и вспомогательного оборудования. В течение лета 1960 года офицеры управления и ОИИЧ обучались в ряде конструкторских бюро на заводах промышленности. Летные испытания Р-16 начаты в октябре 1960 года под руководством Государственной комиссии, которую возглавлял Главком РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин и проводились в два этапа: на первом этапе испытывался наземный вариант ракеты, на втором этапе наземно-шахтный вариант с унифицированной ракетой Р-16У. Для летных испытаний было выделено 28 ракет, из них: ракет Р-16 — 18 ракет и Р-16У — 10 ракет. Первое заседание Госкомиссии состоялось 31 августа 1960 года. Первая летная ракета Р-16 (№ ЛД1-ЗТ) прибыла в МИК площадки № 42 26 сентября 1960 года. Здесь была проведена ее горизонтальная подготовка, в процессе которой были выявлены отдельные недостатки в аппаратуре системы управления. Необходимо отметить, что автономные проверки бортовых систем и механизмов первой ракеты Р-16 на технической позиции шли с большим напряжением. Возникающие неисправности требовали длительных поисков их, устранения и повторных проверок. Все это приводило к необходимости проведения работ в ночное время и вызывало большую усталость боевых расчетов.

В ходе работ на технической позиции недостатки были устранены. В 8:00 21 октября ракета была вывезена на стартовую позицию площадки № 41 (левый старт). Пуск первой ракеты Р-16 был назначен на вечернее время 23 октября 1960 года. Главные конструкторы КБ М.К.Янгеля и КБ Б.М.Коноплева прибыли на полигон к вывозу ракеты на старт в приподнятом настроении. Их оптимизм основывался на авторитете фирмы, заработанном на удачных испытаниях ракет Р-12, Р-14 и на показах ракетной техники Правительству СССР на ГЦП (Капустин ЯР). Они тогда на самом деле взяли Бога за бороду». 

21 октября в 9:00 ракета Р-16 была доставлена на СП. Установка ракеты на пусковой стол производилась механизмами подъема установщика транспортной тележки. После придания ракете вертикального положения и ее закрепления на ПУ транспортная тележка опускалась и убиралась со старта, а кольцевые площадки установщика переводились в рабочее положение. 23 октября завершены предстартовые испытания, которые прошли без замечаний. В этот же день ракета была заправлена компонентами топлива, и началась ее подготовка к пуску по утвержденной технологии. При этом было обнаружено капельное подтекание одного из компонентов, оно постоянно нейтрализовалось расчетом химслужбы. В процессе подготовки при подаче команд на подрыв пиромембран магистралей окислителя 2-ой ступени из-за конструктивных и производственных дефектов пульта подрыва, разработанного ОКБ-692 ГКРЭ, была выдана ложная команда и подорвались пиромембраны магистрали горючего 1-ой ступени. Затем самопроизвольно подорвались пиропатроны отсечных клапанов газогенератора 1-го блока маршевого двигателя 1-й ступени и вышел из строя главный распределитель А-120. Подготовка ракеты была остановлена… Всю ночь испытатели искали причины неисправностей и к утру 24 октября установили, что неверное исполнение команды по подрыву пиромембран и самопроизвольное срабатывание пиропатронов газогенератора произошло из-за конструктивных и производственных дефектов пульта подрыва.

Утром 24 октября по решению технического руководства отсечные клапаны газогенератора и прибор А-120 были заменены. Кроме того, было принято решение о подрыве мембран 2-й ступени не с дефектного пульта подрыва, а по автономным цепям от отдельных источников тока. 24 октября 1960 года Госкомиссией принято решение, подготовленное техническим руководством испытаний ракеты под руководством М.К.Янгеля, продолжить подготовку ракеты к пуску, допустив отступление от утвержденной технологии: переустановка шаговых моторов системы управления ракеты в исходное положение производилась при заполненной топливом пусковой системе двигателя и включенном бортовом электропитании. Находившийся в те дни на старте начальник полигона генерал-майор К.В. Герчик вспоминал, что попытки руководства полигона добиться прекращения испытаний, слива топлива и снятия ракеты с пускового стола были отклонены. Такой вариант оценивался как невыгодный, отступление назад, сказывалась спешка — впереди были ноябрьские праздники. К тому же, не была разработана технология слива компонентов топлива, без которой слив был невозможен. Кроме того, оказалось, что после слива топлива ракета станет непригодной к дальнейшему использованию. Испытатели Байконура и Председатель Госкомиссии оказались в западне. Государственная комиссия во главе с М.И. Неделиным при приближении времени пуска переехала на ИП-1Б, где для нее был построен наблюдательный пункт в виде деревянной веранды. Однако, когда была объявлена 30-минутная задержка, М.И. Неделин решил поехать на старт, чтобы разобраться, что там происходит. Вместе с ним поехала вся комиссия. М.И. Неделину поставили кресло вблизи ракеты у отбойной стенки, чуть далее поставили диван для членов госкомиссии. М.К. Янгель, генерал А.Г. Мрыкин и генерал А.А. Максимов сошли у КПП пл. 41, чтобы покурить. В это время объявили готовность 30 минут и началась переустановка шаговых моторов в исходное положение. Переустановку проводил сам Главный конструктор Коноплев с пульта в автобусе. Система управления не имела блокировок на случай таких аварийных работ, которые проводились теперь на старте. Но видимо в результате усталости все потеряли бдительность. До этого на борту изделия были прорваны разделительные мембраны

 магистралей окислителя и горючего маршевого и рулевого двигателя 2-ой ступени и по указанию технического руководства подключены задействованные на земле ампульные батареи обеих ступеней. В результате круглосуточных работ боевые расчеты очень устали. Но всем хотелось во что бы то ни стало пустить ракету. Тем более, что другого пути видимо не было: ракета не могла находиться в заправленном состоянии с прорванными мембранами более 1-2 суток, а инструкция по сливу компонентов топлива к тому времени не была разработана.

КАТАСТРОФА НА ПОЛИГОНЕ

8 часов 45 минут во время переустановки программного токораспределителя в исходное положение прошла команда на срабатывания электрического пневмонического клапана ВО-8 наддува пусковых бачков произошел запуск маршевого двигателя 2-й ступени, который своим факелом прожег днище бака окислителя 1-ой ступени, а затем разрушился бак горючего 2-ой ступени, что привело к мгновенному возгоранию большой массы соединившихся компонентов самовозгорающегося топлива. Мощная волна огненного урагана обрушилась на работающих людей, которыми буквально была облеплена ракета, расходясь концентрическими кругами на расстояние 100-120 м от ракеты и уничтожая на своем пути людей находящихся у ракеты (на пл. 41 во время пожара находилось 250 человек) и технику. Горящие люди прыгали с ракеты вниз, бежали от ракеты. Некоторые прятались в колодцы. Это спасало от огня но не спасало от отравления парами гептила и азотной кислоты. Взрывообразное горение продолжалось около 20 секунд, а пожар на площадке — около 2 часов. Взрыва с разрушением ракеты на куски не было. Ракета после пожара лежала на старте целой с 1-й и 2-й ступенью вместе. В бункере старшим был Матренин А.С. По свидетельству представителя КВЮ И.В. Коваля, находившегося в бункере, при начале пожара Матренин подал команду: «Всем отойти от пульта!» (Для аварийной комиссии надо знать в каком положении органы управления пульта находились при начале аварии). В бункер вбежал обгорелый человек. Бросились оказывать ему помощь. Матренин подал команду: «Закрыть входную дверь» Дверь по каким-то причинам не закрылась. Прозвучала команда: «Надеть противогазы!». Приводятся выдержки из высказываний специалистов КБ «Южное», приведенные в очерке С.Аверкова: «… 24 октября 1960 г. 18 часов 45 минут. На площадке — более двухсот специалистов. Уже объявлена тридцатиминутная готовность. И вдруг в глубине ракеты раздались резкие удары. Через мгновение из двигательного сопла второй ступени вырывается огненный факел. Мощная струя тут же рассекла бак окислителя. На бетон хлынула азотная кислота. И ракету, и стартовые сооружения поглотил огненный смерч. В этот момент включилась кинокамера, которая должна была заснять старт ракеты Р-16. Бесстрастная пленка донесла до нас жуткую картину — еще живых людей, ставших огненными факелами. Н.Мягков и К.Луарсабов работали рядом с ракетой. Они видели вспышку. И сразу бросились бежать. Их настигла взрывная волна. На спину Луарсабова будто навалился раскаленный утюг. Это горела меховая куртка.» «Я стоял около Неделина, — рассказывает чудом уцелевший руководитель одного из подразделений КБ «Южное» В.Кукушкин. — Воздушная волна из запустившегося двигателя прижала маршала к бетонному выступу крыши, у которой он сидел. Видимо, там пламя и достало его… Меня взрыв поднял и протащил метров тридцать по дорожке. На В.Кукушкине загорелись куртка, шлем. Он нашел в себе силы вскочить и побежать. Взрывные волны его догоняли, снова опрокидывали, били об асфальт. И все же первые тридцать метров, дарованные судьбой, спасли ему жизнь». Ракета переломилась и упала на стартовый стол, давя тех, кто был еще жив. Пламя взметнулось с новой силой. Рвались уже газовые баллоны, запускались пороховые двигатели. Одних людей пожирал огонь, других — еще бежавших — отравляли ядовитые газы. Специалисты, работавшие на стрелке установщика, так и остались висеть там, где они были пристегнуты» Вся картина катастрофы была заснята на киноленту оператором кинофотолаборатории службы НИР, включившим кинокамеру по первой вспышке двигателей. Аварийно-спасательная команда перед пуском была отправлена в район эвакуации, поэтому к аварийно-спасательным работам был привлечен ИП-1Б. Была создана команда из 30 солдат под руководством старшего лейтенанта Климова Б.И. и техник-лейтенанта Маслова В., которая собирала раненных и выносила трупы. Позже из района эвакуации прибыла аварийно-спасательная команда под началом Ю.Ф.Евтеева, начали работать пожарники и медики, пришли автобусы для эвакуации раненых на пл. 10. АСК первой вступила в огненную зону. Отвозили машинами тех, кто был еще жив. Когда огонь ослаб, начали извлекать тела погибших. Пытались опознать по кольцам, ключам от квартир. Иных признаков просто не было. На всю жизнь Юрий Федорович запомнил свой доклад начальству: «Практически ничего не осталось». Общее руководство аварийными работами осуществлял генерал Мрыкин А.Г. Раненые доставлялись в госпиталь на пл. 10. Больше всего среди них было обожженных и отравленных парами компонентов топлива. Но медики не знали компонентов топлива и поэтому не могли лечить. Они просили сообщить, чем отравлены испытатели, но им отказали, так как компоненты топлива были секретными. Только после настойчивых требований им сообщили, от чего надо лечить… 

День был пасмурный, и блики пожара отражались в серых облаках и были видны с площадки 10 в 50 км от старта. В волне пламени погиб Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, сидевший от ракеты в 15 м. От него нашли клочок шинели с маршальской пуговицей, часть «заячьей» грудной клетки, по которой его опознали, и папку с документами. Начальника полигона К.В.Герчика спас солдат, вытолкнувший его из огня, и порыв ветра, отнесший пламя. Но он полупил ожоги II—III степени лица, шеи, головы, ног, пояса и кистей рук. Тем не менее он уехал, только отдав распоряжения на организацию спасательных работ. М.К.Янгеля и А.Г.Мрыкина спасло то, что они были в курилке. Янгель бросался в огонь, пытаясь помочь погибающим. Его с трудом удержали. Этот день для него окончился обширным инфарктом. В огне погибли начальник службы ОИР Носов А.И., начальник 1-го управления Осташев Е.И., приехавший утвердить у М.И.Неделина акт ввода в эксплуатацию площадки 31, начальник 2-го управления Григорьяц Р.М. В катастрофе погибло 74 человека, из них 57 военнослужащих и 17 представителей промышленности. К этому трагическому списку нужно добавить еще 2 погибших представителей промышленности от Новокрамоторского завода (Украина). Фамилии этих представителей я так и не узнал, однако по рассказам очевидцев во время катастрофы 2 человека обслуживали ТУА, но в боевой расчет не входили. Ранено и получивших ожоги при катастрофе было 49 человек: 42 военнослужащих и 7 представителей промышленности.

В дождливый день в присутствии правительственной комиссии состоялись похороны испытателей в Солдатском парке города. Плакали родные и близкие, плакали боевые товарищи, и сама природа скупыми казахстанскими каплями дождя оплакивала погибших, исполнивших воинский долг до конца. Не все были похоронены на Байконуре. Часть товарищей хоронили по местам их работы (гражданских), часть родные увезли хоронить на родину. Безусловно, личный состав и жители полигона и станции Тюра-Там знал, что произошло 24 октября 1960 г. Однако члены комиссии и лично Л.И.Брежнев, беседуя с родственниками погибших во время похорон, объясняли им, что люди погибли от взорвавшейся емкости с бензином. В печати было опубликовано сообщение о гибели Главного маршала артиллерии в авиационной катастрофе. Трудно объяснить, чем руководствовались правительственная комиссия и руководство страны. Но вскоре правду узнали и родственники, и близкие погибших. Сейчас очевидно, что умолчание об этой катастрофе породило множество догадок, преувеличений, неправды, а иногда сенсационных вымыслов и естественно нанесло непоправимый вред. Кстати говоря, до сих пор так называемые «правдисты» называют количество погибших с большим преувеличением. Кому это нужно? Грешит этим и телевидение, когда обсуждают эту тему. В 1995 г. опубликованы архивы, где указаны списочный состав погибших и раненых.

ПРАВИТЕЛЬСТВЕНАЯ КОМИССИЯ 

25 октября прилетела на полигон правительственная комиссия во главе с Председателем Верховного Совета СССР Л.И.Брежневым. Что же записано в документах комиссии под председательством Л.И. Брежнева, проводившей расследование причин катастрофы (члены Комиссии: Маршал Советского Союза А.А. Гречко, Д.Ф. Устинов, К.Н. Руднев, В.Д. Калмыков, И.Д. Сербии, А.М. Гуськов, Г.М. Табаков, Г.А Тюлин, в работе участвовали также ведущие специалисты от промышленности)? 

В «Техническое заключение комиссии по выяснению причин катастрофы с изделием 6К54 №ЛД1-3Т, происшедшей при подготовке ее к пуску в войсковой 11284 24 октября 1960 года. Л.И. Брежнева» указано:

1. «Причиной возникновения пожара на изделии явилось преждевременное срабатывание электропневмоклапана ВО-8 наддува пусковых бачков, вызванная командой программного токораспределителя при перестановке в нулевое (исходное) положение шаговых моторов в системе управления. Срабатывание ЭПК ВО-8 в свою очередь, привело к запуску маршевого двигателя II ступени.» (стр. 2. И далее там же стр.3, п.2).

2. «Непосредственной причиной катастрофы явился недостаток комплексной схемы системы управления, допускающей несвоевременное срабатывание ЭПК ВО-8, управляющего запуском маршевого двигателя II ступени при проведении предстартовой подготовки. Этот недостаток не был выявлен при проведении всех предшествующих испытаний.( стр.3, п.2)». 

 3. Аварийная комиссия сделала вывод, что руководители испытаний проявили излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса изделия, вследствие чего отдельные решения были приняты ими поспешно и без должного анализа возможных последствий. При подготовке ракеты к пуску также имели место серьезные недостатки в организации работы и режиме.

Председатель правительственной комиссии Л.И.Брежнев при проведении расследования заявил: «Наказывать никого не будем, все виновные уже наказаны». В целях ликвидации последствий катастрофы комиссией намечены следующие мероприятия: дополнительно проверить и провести стендовую отработку комплекса системы управления ракеты Р-16; пересмотреть и отработать порядок предстартовой подготовки и осуществления пуска ракет, ужесточить режим работы на стартовых площадках и усилить меры безопасности участников испытаний; повысить качество отработки и производства агрегатов и приборов в условиях КБ, в институтах и на заводах; в течение 10-15 дней восстановить поврежденную стартовую площадку и закончить строительство и оборудование второго старта, имея в виду в ноябре того же года начать лётные испытания ракеты Р-16; в связи с гибелью ряда ведущих специалистов, принять меры к укреплению квалифицированными кадрами полигона и организаций промышленности.

ОФИЦИАЛЬНЫЙ СПИСОК ПОГИБШИХ И РАНЕННЫХ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ, ПОГИБШИХ ПРИ ТРАГЕДИИ В БАЙКОНУРЕ 24 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА.

Приводятся официальные списки погибших (из рассекреченной особой папки ЦК), представленные Председателю Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежневу ВРИО начальника НИИП-5 МО СССР генерал-майором Ефименко Г.Е., исх. в/ч 11284 № 3386с от 28 октября 1960 г. (список погибших представителей промышленности подписан Г.Е.Ефименко 27-го, личного состава — 28-го октября, список раненных военнослужащих и представителей промышленности с подписью Ефименко без даты) из рассекреченной особой папки ЦК.

Погибшие военнослужащие: Главный маршал артиллерии Неделин М.И., полковник Прокопов В.А. (4-е управление ГУРВО); военнослужащие полигона полковник Носов А.И., подполковники Азоркин А.Г., Григорьянц Р.М., Леонов В.Д., Осташёв Е.И., Сакунов А.В., подполковник Шмелев СИ., майор Махно В.В., майор Магнитский Б.И., капитаны Агей В.М., Иньков Г.А., Калабушкин Н.К., Кривошеий В.М., капитаны Родионов П.Е., Ковтуненко И.Н., старшие лейтенанты Гарасько Н.В., Диденко Л.Ф., Новиков Н.К., старшие лейтенанты Глушенко Э.Т., Зарайский И.И., Князев А.И., Кучин И.П., Мануленко В.А., Стекольников А.И., лейтенанты Купреев М.Т., Мироненко Э.Ф., Синявский В.М., техник-лейтенанты Брицын И.Г., Кречик А.Д., Лысенко М.П., Милоглядов В.К., Мочалин П.В., Неменков В.С, Свирин М.А., Каракулов Е.А., сержанты Полешко А.И., Уваров А.П., Юдин А.В., Козлов Е.П., Миронов Н.Н., Краевский Е.Г., младший сержант Королёв Е.П., ефрейторы Малышев А.А., Доржеев А.А., рядовые Пугаревич В.И., Гераськин В.Ф., Боровков В.Н., Шмаков Г.В., Макаров В.И., Стуков Г А., Худяков В.Д., Марков А.Л., Замский Л.М., Сизых В.И., Кобзарь В.И.

Погибшие представители промышленности: Аля-Брудзинский Е.И., Орлинский В.В., Ерченко Л.П., Карайченцев В.Г., Берлин Л.А., Концевой В.А. (все п/я 203, г. Днепропетровск); ЖигачевМ.И., Коноплев Б.М., Рубанов И.А. (все п/я 67, г. Харьков); Вейберман П.Я., Павленко Е.И. (оба з-д «Арсенал», г. Киев); Бахрушин В.С. (п/я 2460, г. Москва), Сергеев Б.Н., Фирсов Г.Ф., Кошкин В.А. (п/я 6, г. Москва), Леоненко Г.А. (п/я 14, г.Москва), Бабушкин А.С. (п/я 10, г.Загорск).

К этому трагическому списку нужно добавить еще 2-х погибших солдат, найденных в степи за территорией старта уже после подачи списков в Москву.

Всего погибли и умерли от ран 92 человека (из них 74 военнослужащих и 18 гражданских лиц).

СпейсИнформ

 Два подряд удачных полета Юрия Гагарина (12 апреля) и Германа Титова (6 — 7 августа 1961 г.) так воздействовали на умы наших руководителей страны, что без детального обсуждения проблемы облета Луны и проведением научно — технической экспертизы, Постановлением Совета Министров СССР от 16 апреля 1962 года программа завоевания Луны была узаконена с надлежащим финансированием. Если американцы пошли по пути создания сверхтяжелой ракеты «Сатурн-5», способной выводить на околоземную орбиту 147 тонный космический корабль «Аполлон», то советские специалисты вынужденно были бы идти на 5 пусков ракеты «Р — 7», чтобы собрать на орбите мощный лунный ракетный поезд. Или же идти на создание сверхтяжелой ракеты Н-1, способной выводить на околоземную орбиту около 100т. Как известно всем, выбрали путь создания Н-1.

 «Союз»- родом из лунного корабля

 Центральным ядром, собранного на орбите «лунного поезда»  был корабль  «Союз» , предназначенный для облета Луны. Это был пилотируемый корабль «7-К». И создавать его начали   раньше, чем все составные части лунного комплекса, предназначенного для полета на Луну. Такой  «лунный поезд»  так и остался в чертежах из – за его чрезмерной сложности, а корабль «7-К»  получил право на жизнь. Он имел бытовой комфортабельный (в условиях космического полета, разумеется, отсек), в передней части которого находилось стыковочное устройство, позднее в нем появится  люк для шлюзования. В результате чего космонавты могли после стыковки с другим кораблем переходить в него не по открытому космосу, а через внутренний переход- люк-лаз.

    Время шло быстро, довести до ума такой сложный проект было непросто,  и это заняло бы много времени. А его и не было. 25 октября 1965 г. выходит новое Постановление ЦК КПСС и советского правительства, в котором пробившемуся в программу по облету Луны генеральному конструктору ракетно- космических систем Владимиру Челомею, отводилась главная роль. Главному конструктору ракетно- космических систем Сергею  Королеву отводилась роль только создания корабля для околоземных полетов. Следует обязательно упомянуть и третьего генерального конструктора ракетно – космических систем — Михаила Янгеля, который создал эскизный проект сверхтяжелой ракеты — носителя Р-56 в том числе и для  полета на Луну. Но для СССР такое обилие сверхтяжелых ракет, как Н-1 и Р-56 было очень дорого и  Янгелю отказали в финансировании создании его ракеты.

   Челомей сумел- таки «откусить» свой кусок лунного пирога в виде доставки своей тяжелой ракетой «Протон»,  созданного на базе лунного корабля «Союз — 7К» лунного корабля 11Ф 91 — «7 К Л –1». А американцы тем временем уже идут впереди русских, запустив 4 декабря 1965 г. двухместный космический  корабль «Джемини – 7» с Френком Борманом и Джеймсом Ловеллом. Эта программа «Джемини»  позволила США отработать многие сложные технические вопросы, которые следовало им решить при полете американских граждан  на Луну. Например, взаимный поиск, сближение в космосе и стыковка двух кораблей – лунного корабля (модуля) и основного отсека (корабля) с астронавтом США, находящегося на окололунной орбите для встречи. Стыковки и перехода в основной отсек экипажа лунного модуля.

    15 декабря на орбиту США вывели второй корабль «Джемини – 6»  с  Уолтером Ширрой и Томасом Стаффордом. Эти два корабля продемонстрировали всему миру возможность встречи, и, следовательно, сближения  и стыковки двух кораблей в космосе. Все это заставляло русских форсировать работы по созданию «Союза», а трудностей технического  и организационного плана было столько, что хоть отбавляй. При проведении испытаний на заводе у первого корабля «Союз 7 К – ОК»  (ОК — орбитальный корабль -Авт.) выявили 2123 замечания в работе систем и неточностей в технической документации. Пришлось проводить около 900 доработок, чтобы устранить выявленные недочеты в работе служебных систем корабля, что и заняло около месяца.

   На технической позиции полигона Тюра-Там  при подготовке первого многоместного транспортного корабля «Союз» нам, военным испытателям совместно с представителями промышленности, удалось выявить еще более 300 замечаний по   системам корабля и нестыковки рабочей документации с реальной работой систем корабля.

    Такое обилие замечаний стало возможным только из – за отсутствия наземной отработки систем транспортного корабля «Союз» на экспериментальных установках и стендах, в том числе и по вине предприятий — смежников. Времени катастрофически не хватало, и испытания решили довести до логического конца на полигоне Тюра-Там (с 1966 г.- космодром Байконур), совместив их с испытаниями на технической позиции. Так делать в принципе было нельзя, но иногда так делалось.

   Я в этот период времени был откомандирован из 32 –й отдельной инженерно – испытательной части — ОИИЧ (площадка № 2) в 48-ю ОИИЧ   (площадка № 3)1, где выполнял обязанности руководителя испытаний по бортовым телеметрическим системам пилотируемых (и автоматических) космических кораблей «Союз» от 32-й ОИИЧ. Так что знаком с этим сложившимся не от хорошей жизни положением лично, а  не по рассказам  других лиц. К тому же  стартовая площадка № 1  выработала свой ресурс и была поставлена на капитальный ремонт. Поэтому  пуски планировались провести с 31-й стартовой площадки. Однако, и на ней следовало еще провести доработки.

   В сентябре 1965 г. мы имели на  технической позиции 31-й площадки первые прибывшие «Союзы» и не готовое к использованию по назначению  наземное испытательное оборудование в монтажно – испытательном зале монтажно-испытательного корпуса космических объектов (МИККО).

    Этот достаточно продолжительный рассказ объясняет главное: ввиду нехватки времени и наращивающихся  зримых успехов американской программы «Джемини», руководство ОКБ – 1 (в дальнейшем ЦКБЭМ) в лице заместителя главного конструктора Василия Мишина предложило исключить из программы летно – конструкторских испытаний первый одиночный отработочный пуск беспилотного корабля «Союз» с целью ликвидации  отставания от американцев. Взамен этого, опираясь на опыт пуска одного за другим  с одной и той же стартовой площадки двух кораблей «Восток-3» и  «Восток-4», например, или же «Восток-5» и «Восток-6», предлагалось Государственной Комиссии разрешить пуск двух новых кораблей «Союз» с интервалом через сутки с одной и того же старта. В программу полета двух беспилотных транспортных многоместных кораблей сразу же заложили стыковку «Союзов» друг с другом буквально на первых витках полета.

     Госкомиссия решила, что в первой пущенной паре «Союзов» будут отрабатываться работа всех технологических систем,  а вторую пару «Союзов» уже использовать в пилотируемом варианте с экипажем на одном корабле в три человека, а на втором- в полет пойдет только один космонавт.       В период с сентября по декабрь 1965 г. на техническую позицию 31-й площадки были доставлены четыре  корабля «Союз 7 К – ОК. 

      Атмосфера спешки и нервозности витала в воздухе, специальные (читай- «испытательные) работы велись круглосуточно… месяцами.. и годами.  Предыдущие, удачные полеты «Востоков» и «Восходов» вселили в руководство всех уровней уверенность, что и впредь у нас дела в космосе будут успешно идти вперед.

      Отсюда и появление желания ускорить темп испытаний новых кораблей. А космические корабли получились гораздо сложней, чем предыдущей серии. Отношение к ним тоже должно было быть другим. Понимали ли мы, военные испытатели, это? Понимали, как и понимали представители промышленности, но и над ними довлела политическая составляющая: мы не должны были отдавать американцам завоеванного однажды приоритета в области исследования космоса.

     Принцип качелей, когда ты находишься в нижней точке, затем взлетаешь вверх, а затем следует неизбежная фаза падения, как нельзя лучше определяет  принцип освоения космоса русскими и американскими специалистами. Но мы тогда уже свою верхнюю точку прошли, к сожалению. Нас ожидала фаза падения.  Могли ли ее минимизировать наши партийные вожди? Элементарно просто, если бы не стремились любой ценой все время быть впереди американцев.

    И в технике, да и в повседневной жизни это невозможно. Нас, военных специалистов, еще в высших военных заведениях обучали умению анализа складывающейся обстановки и в целом с задачей справились, как по мне. Если взять любой справочник по ракетно-космической технике или Энциклопедию космонавтики, где четко  можно было бы отследить хронологию, задачи и результаты запусков ракетно-космических систем, то у любого читателя, даже не искушенного в анализе, сложилось бы целостная картина успехов и неудач, как русских специалистов, так и американских.    США также проваливались в выборе магистрального направления в освоения космоса, например, серьезно провалились в использовании долговременных орбитальных станций, как космических баз для исследования космоса.   Возвращаясь к теме постоянного понукания главных конструкторов, и в первую очередь,  С. Королева, да и других также, с целью получения сиюминутных политических выгод, у меня лично сложилось впечатление, что именно это и было одной из основных причин начала нашего отставания в освоении космоса. И Хрущев — самый яркий их представитель.

     Но и Хрущева в какой-то степени можно понять — он вынужден был идти на это, пытаясь создать в мире такой имидж СССР, который бы убеждал всех, что только социализм способен создать все условия для покорения космоса на основе развития науки и создания хорошего жизненного уровня у тогдашнего советского  народа. 

       Недаром  заместитель министра общего машиностроения генерал – лейтенант Тюлин  после накачки в ЦК КПСС вынужденно заявил руководству ОКБ – 1 и военному руководству полигона Тюра-Там: « От нас ждут возобновления пилотируемых полетов еще в 1966 году. А вместо Вас подарок к 49 годовщине Октября готовят американцы, которые объявили о полете «Джемини – 12» в начале ноября. Мало того, к 50 годовщине Октября поставлена задача пилотируемого облета Луны на корабле 7 К Л – 1, а в  1968 г. высадиться на Луне». Понимал ли сам Тюлин нереальность им сказанного? Еще как понимал, а иначе говорить он мог.

     Был намечен срок пуска беспилотного «Союза» — 26 ноября 1966 г, который перенесли на 28 ноября 1966 г. А на вторую пару уже пилотируемых  «Союзов» были назначены подготовленные к полету экипажи.

     Командиром первого пилотируемого корабля был утвержден Владимир Комаров, а его дублером — Юрий Гагарин. Командиром второго корабля был назначен Валерий  Быковский, его дублером — Андриян Николаев. Вместе с Быковским летели ( точнее, должны были лететь –Авт.) его два товарища по отряду – Алексей Елисеев и  Евгений Хрунов, дублерами которых были Виктор Горбатко и Валерий Кубасов.

     Пуск  первого корабля  беспилотного «Союза» № 2, который был активным кораблем, прошел удачно. Пассивным (не совершающим самостоятельных маневров) кораблям присваивался нечетный номер. Уже была пора вывозить на старт второй «Союз» под номером «1». А результатов об устойчивой работе систем «Союза» № 2, запущенного первым, пока нет. Информация  вскоре приходит, но она неутешительная:  баки системы ДПО (двигателей причаливания и ориентации – Авт.) уже стали пустыми  из – за интенсивной работы системы ДПО по гашению автоматикой  вращения корабля. Стало окончательно ясно, что сближение двух «Союзов» будет делом невозможным, не говоря уже о стыковке их.

    Это была серьезная неудача.  Вот так появился «Космос» – 133», вместо нового транспортного многоместного корабля  «Союз». Выручала СССР «хитрая» серия кораблей «Космос», которая начала свою активную работу  с марта 1962 г, которая уже тогда надежно спрятала от США активную работу по проверке боевых баллистических ракет средней дальности  Р –12 конструкции Михаила Янгеля, запускаемых с ракетного испытательного полигона Капустин Яр в Астраханской области. Американские  разведчики тогда  не обратили внимания на это обстоятельство. С чего бы это  вдруг Советы стали пускать спутники с не полигона Тюра – Там, а с  полигона Капустин Яр? Очевидно, анализ этих пусков США проведен не был.

     А ракеты Р – 12 конструкции М. Янгеля после этой испытательной серии пусков уже в конце сентября, оказавшись на Кубе, превратятся для Америки в межконтинентальные, как кошмарный сон. Не надо думать, что у американцев на спине растут крылышки — они не безгрешны вовсе. США изобрели  другой способ укрывать свои неудачные пуски, запустив в дело список удачных пусков, который они и публиковали. Пуск неудачный – зачем радовать своего противника,  тем более нет такого списка неудачных пусков. А о запусках своих чисто военных спутников они объявляли с присущей военным США скромностью: пуск произведен в интересах министерства обороны США. Просто и со вкусом, такая вот виртуальная открытость во всем.

    Теперь следовало получить максимум сведений от телеметрии о работающих системах «Космоса – 133» уже, а не «Союза», и осуществить  его посадку. А посадка у него не получилась только потому, что тормозной импульс оказался меньше расчетного, и  траектория входа корабля в плотные слои атмосферы стала пологой, что увеличивало время вхождения корабля в плотные слои атмосферы. При такой траектории полета стала вероятной его посадка на чужой территории и система аварийного  подрыва объекта  (корабля) уничтожила «Космос – 133». Логика работа системы уничтожения корабля была безупречной. Точно так же работала аналогичная система у американцев в случае необходимости сохранения своей тайны. Мы не были в этом одиноки.

Продолжение следует 

Всем, кто интересуется историей Космонавтики напомним, что ранее ИАП «Город-инфраструктура» опубликовал воспоминания Ивана Олейника — генерал-полковника, доктора технических наук, заслуженного деятеля науки и техники РФ, начальника космодрома «Плесецк» (в 1984-1991 гг.) о совместной работе с Генеральным конструктором — Генеральным директором КБ «Южное» Станиславом Конюховым.

 — «Поскольку грузовой корабль по своей конструкции очень похож на пилотируемый, это очень облегчает переход», — сказал Маск на пресс-конференции в NASA, посвященной результатам работы комиссии, оценивавшей готовность корабля Dragon к первому полету к МКС, запланированному на 30 апреля.

 — «Ну, может быть, через три года», — сказал Маск, отвечая на вопрос, когда можно ожидать первого полета его корабля с экипажем.

Первый запуск капсулы Dragon компания SpaceX осуществила в декабре 2010 года. Второй запуск, в ходе которого планировалось осуществить сближение и стыковку с МКС, в начале декабря 2011 года был официально назначен на 7 февраля 2012 года. Однако 17 января текущего года компания SpaceX объявила, что компании требуется дополнительное время и запуск откладывается на неопределенный срок. Позже сообщалось, что корабль стартует к МКС не раньше 20 марта, однако старт был отодвинут до конца апреля.

С 2006 года NASA осуществляет программу Commercial Orbital Transportation Services (COTS), в рамках которой поощряются усилия частных фирм по созданию космических кораблей, способных доставлять грузы и космонавтов на околоземную орбиту и на МКС.

В рамках программы американское космическое агентство выплатит SpaceX 396 миллионов долларов, а другой компании, Orbital Sciences Corporation — 288 миллионов долларов за успешное завершение всех этапов создания космической транспортной системы. К настоящему моменту SpaceX получила уже 376 миллионов долларов, а Orbital — 261,5 миллиона.

Космический «грузовик» компании Orbital — Cygnus («лебедь»), как ожидается, отправится в свой первый тестовый полет 1 сентября и пристыкуется к МКС 6 сентября. Корабль сможет выводить на орбиту груз весом от 2 до 2,7 тонны — в зависимости от конфигурации. Dragon может выводить на низкую околоземную орбиту около 6 тонн груза и возвращать с орбиты 3 тонны. Пилотируемый вариант корабля даст возможность доставлять на орбиту семерых астронавтов.

РИА Новости

Только узкий круг специалистов в СССР знал, что за сказанными словами о продолжении осуществления упомянутой программы кроется появление в стране новой ракеты-носителя «Космос» и нового спутника «Космос-1», явившихся результатом напряженной работы коллективов ОКБ-586 и завода №586, как в то время назывались днепропетровские КБ «Южное» и Южный машиностроительный завод, в кооперации с коллективами многих организаций, предприятий, институтов и воинских частей Советского Союза.

В ходе орбитального полета спутника «Космос-1» была не только подтверждена правильность технических решений, принятых при создании аппарата, но и было осуществлено исследование прохождения радиоволн в верхних слоях атмосферы с помощью четырехчастотного радиопередатчика «Маяк», результатом которого явилось обнаружение и определение спектра крупномасштабных природных образований в ионосфере.

Широкомасштабное исследование околоземного пространства, начатое в 1960-е годы в СССР, явилось следствием опережающего развития боевой ракетной техники стратегического назначения, на основе которой были созданы новые ракеты-носители, открывшие преимущества и для создания космических аппаратов различного назначения. К этому времени многие академические институты страны были в значительной мере подготовлены в научном плане к постановке и проведению экспериментальных и прикладных исследований в космосе. Одновременно военно-политическая обстановка в мире диктовала необходимость создания и использования космических средств в интересах обороны.

Конструкторское бюро «Южное», как одно из головных предприятий страны по созданию боевых ракетных комплексов стратегического назначения, опирающееся на огромную по своим масштабам разветвленную кооперацию организаций и предприятий различных отраслей науки и промышленности, и, прежде всего, на мощную экспериментально-производственную базу Южного машиностроительного завода, оказалось в положении лидера, способного использовать накопленный потенциал не только в направлении создания ракет-носителей, но и разработки космических аппаратов (КА).

Первым опытом КБ «Южное» на начавшемся пути своей космической деятельности было создание первой ракеты-носителя «Космос» (63С1) и запуск этой ракетой 16 марта 1962 г. первого космического аппарата «Космос-1» (ДС-2), положившего начало реализации долгосрочной космической программы космических исследований.

В настоящее время Украина обладает всеми составляющими – научной, инженерной, производственной и кадровой, необходимыми для осуществления современных крупномасштабных космических проектов. Важная роль в реализации этих проектов отводится КБ «Южное» — головному предприятию в сфере управления Государственного космического агентства Украины.

 Весомое место в планах дальнейших работ предприятия занимают работы по созданию конкурентоспособных ракет-носителей и космических аппаратов по обеспечению получения и распространения информации, являющейся результатом проведения съемок поверхности Земли и исследования космического пространства.

Вся история и опыт КБ «Южное», а также накопленный им в течении 50-ти лет работы в области создания образцов космической техники научно-технический потенциал, вселяют уверенность в том, что еще многие задачи, стоящие перед космической отраслью Украины, являющейся частью мирового космического сообщества, будут успешно решены.

Пресс-служба ГКА Украины

Сроки пуска «Востоков» сдвигаются вправо…

Предложение Сергея Королева о запуске трех пилотируемых кораблей встретило резкое неприятие со стороны командования ВВС и лично помощника Главкома ВВС по подготовке космонавтов генерала Николая Каманина.  После полетов в космос Юрия Гагарина и Германа Титова  позиции ВВС сильно укрепились. Командование ВВС СССР приняло решение стать самостоятельном игроком в определении кандидатур и продолжительности     космических  полетов. Мол, дело Королева- это проектировать и изготавливать ракетно-космическую технику, а дело ВВС определять, кому и сколько по времени на ней летать.

Для укрепления своих позиций и Каманин, и Королев прибегали к  встречам с космонавтами, на которых заручились их поддержкой своих предложенных сроков полета в космос. Совместный полет двух кораблей, принятый, как компромиссное решение Королевым и Каманиным, в 1961 г. из-за технической неготовности двух кораблей «Восток», чьи системы дорабатывались с учетом работы систем во время полетов Гагарина и Титова, состояться не мог.

Министерству обороны СССР, которому, по большому счету, не очень-то нужны были пилотируемые полеты,  ожидать своей очереди запусков в космос спутников — разведчиков «Зенитов» детальной и обзорной фоторазведки в этой длинной очереди ТАССовских космических пусков уже больше не могло.   И оно резко заявило о своей позиции, что следует наконец-то приступить к запуску спутников-разведчиков детальной и обзорной фоторазведки « Зенит»,  которые были  конструктивно  и своими служебными системами идентичны пилотируемым «Востокам». Военные специалисты ссылались на непреложный факт, что без данных фоторазведки из космоса руководству страны нельзя было больше принимать ни одного взвешенного военно-политического решения.

И пуски «Зенитов» получили зеленый свет.  Последняя авария ракетоносителя «Зенита», к тому же разрушившая старт № 1 полигона Тюра-Там 1 июля 1962 г, тем самым сместила  сроки пуска двух пилотируемых «Востоков» на август 1962 г.

Из Подмосковья  тремя самолетами ИЛ-14 2 августа 1962 г. космонавты в составе: Андрияна Николаева, Павла Поповича, Валерия Быковского, Владимира Комарова, Бориса Волынова и Германа Титова, вылетели на  научно — исследовательский испытательный  ракетный  полигон № 5 МО СССР (с 1966 г. — космодром Байконур).

4 августа 1962 г. на технической позиции (площадка № 2)  космонавты провели примерку скафандров, подгонку парашютных систем для космонавтов на которых космонавты спускались на Землю с высоты 7-8 км, «выстреливаясь» с помощью катапультного кресла из спускаемого корабля, который спускался также на парашютной системе. И после это провели еще и тренировку в кабинах спускаемых аппаратов пилотируемых космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4». Испытатели, космонавты и их инструкторы называли  такую тренировку, как «отсидку» в корабле.

Основные и запасные космонавты к полету готовы…

В 1961 — 1962 гг. еще не было введено в обиход общения слово «дублер», а были запасные пилоты. 7 августа 1962 г. Госкомиссия объявила, что основным пилотом на космический пилотируемый корабль «Восток-3» назначен капитан Андриян Николаев и запасным — капитан Валерий Быковский, а на «Восток — 4» — майора Павла Поповича, запасным —  инженер -майора Владимира Комарова.

Впрочем, по каналам своей молодости, мы, испытатели 32 –й отдельной инженерно — испытательной части офицеры — холостяки, проживающие на жилой зоне технической позиции № 2, знали об этом еще 6 августа, выпив универсального напитка ракетчика — спирта за их удачный полет, несмотря на  относительно «сухой» закон на полигоне.

Особенностью этих 2-х пусков было то обстоятельство, что боевой расчет подготовки пуска проводил их 11 ( в 11 час. 30 мин.) и 12 (11час 02 мин) августа 1962 г. с одной и той же стартовой площадки №1 полигона. Это требовало высочайшей слаженности и блестящих знаний от боевого расчета. Забегая несколько вперед, скажем, что все пуски были выполнены без замечаний.

Программа полета Андрияна Николаева начиналась с проверки  возможности космонавта работать в кресле пилота, освободившись от плечевых ремней. Медики считали из –за отсутствия опыта, что космонавт, отстегнув привязные ремни, не сможет в условиях невесомости вернуться в кресло пилота. Это и предстояло первому проверить Николаеву, что он и начал выполнять в условиях реального космического полет, причем, не имея практики полета в невесомости, сильней, чем требовалось, оттолкнулся от кресла и сразу же был наказан – его голова ударилась в условный потолок корабля. Спас от травмы шлемофон.

Но лиха беда – начало. Николаев вдоволь поплавал в кабине спускаемого аппарата, пусть и тесной, и спокойно смог вернуться в кресло пилота. Теперь были сняты все опасения, что  космонавт до момента срабатывания катапульты не был бы зафиксирован в кресле привязными ремнями. Ведь на «Востоках» космонавт выстреливался из корабля катапультой и спускался на Землю отдельно от корабля на индивидуальной парашютной системе.  Николаев так вошел во вкус эксперимента с посадкой в кресло, что, по его словам в послеполетном отчете, что «… в течение часа работал в отвязанном состоянии. Перевернулся над креслом, ткнул пальцем в потолок кабины и очутился опять в кресле».

Внимательный читатель заметил, что корабль «Восток –4» Павла Поповича был выведен примерно в то же время и с одной и той же географической точки — стартовой площадки №1 полигона Тюра-Там. В результате чего корабли «Восток-3 и «Восток — 4» оказались в непосредственной близости друг от друга. Попович в своем отчете упоминает, что «… вышел на орбиту и его корабль увидел. Между нами по прямой было километра четыре (реально — 6.5 км-Авт). Андрей (Андриан-Авт.) начал:«Беркут», «Беркут» (позывной Поповича — Авт.) Как меня слышите»? а я ему кричу: «Привет, Андрей! Я не только тебя слышу,  я тебя  вижу! Ты справа от меня летаешь, как маленькая Луна». «Ты чего, Беркут, говорит Андрей, нас же ругать будут». А Попович в ответ Николаеву: «Да брось ты! Пускай попробуют доберутся до нас, чтобы ругать».

Впервые  совместный полет двух советских кораблей транслировался, как в СССР, так и на большинство стран Европы через «Интервидение». В корабле Николаева температура между тем снизилась до плюс 13 градусов Цельсия. Но на последних семи витках температура стабилизировалась до нормы, и Госкомиссия приняла решение о продлении полета Николаева до 4-х суток. Такое же решение было принято о продлении полета для Поповича.

Однако, 15 августа 1962 г. температура внутри кабины корабля упала до плюс 10-ти град. Цельсия. Тем не менее, техническое руководство полетами двух кораблей решило не менять своего решения о продления полета для Поповича. И, как часто бывает в реальной жизни, почти сразу же после приятии этого решения, последовал доклад от Поповича: «наблюдаю грозу».

Кодовые слова космонавтов, как защита от радиолюбителей

И тогда, и позже, в переговорную таблицу космонавтов с Центром управления полетами были введены кодовые слова, как средство сокрытия информации, которая не должна была попасть в посторонние уши, особенно в уши радиолюбителей во всем мире. Эти кодовые слова «наблюдаю грозу» означали ни что иное, что состояние космонавта ухудшилось до состояния непрерывной рвоты. Разумеется, что осуществлять космический полет в таком состоянии, было невозможно. Вот тогда в Центре управления полетами  окончательно и единодушно созрела общая мысль: «Садить Поповича и о продлении его полета и речи быть не может».

Сам Попович по задаваемым ему вопросам о его самочувствии сразу же догадался, что он увиденную им великолепную космическую грозу и захваченный ее красотой, на самом деле передал как кодовые слова, означающие его крайне плохое самочувствие. И мировым рекордсменом по длительности и дальности полета стал Николаев. Оба космонавта приземлились 15 августа 1962 г. на Землю недалеко друг от друга — примерно в 300 км. южнее г. Караганды.

Посадка у Поповича вышла сложной. В отчете это звучало так: «Катапультировался я нормально на высоте 8000 м. На высоте1500 м. от кресла отделился НАЗ (носимый аварийный запас – Авт.) на длинном леере. Это я почувствовал «задним местом». И вдруг меня стало раскачивать, как маятник с НАЗом в противовесе. Ведь он 40 кг. весит!  …Метров за 40 от земли раскачка прекратилась, так как НАЗ на землю плюхнулся  и меня как бы заякорил. Но все равно я сгруппировался, насколько позволял скафандр, и меня как шарахнет! Я трахнулся  ногами, потом встал на голову и быстро отстегнул парашют. Потом как хряпнулся! Не сдержался, проматерился, и легче стало. Пошевелил руками, ногами – ну, вроде все нормально! …Я тогда стал пускать ракету подлетавшему  самолету, что они увидели меня. Они начали снижаться, а я начал бегать туда-сюда, что я мол, жив и у меня все в порядке. Я подумал, что бригада врачей, которая была в самолете, начнет прыгать и вся при таком сильном ветре перебьется — ведь у них по 4-5 прыжков было всего. Врач-подполковник, лицо у которого было все разодрано после приземления, подбегает ко мне. А я у него спрашиваю: «Йод есть? «Есть», отвечает подполковник.  «Давай я тебя перевяжу.» Когда эта суета закончилась, смотрю: ничего себе — степь вся в острых камнях  и только есть свободная от камней площадка метров 10х10, на которую я и приземлился». А дальше пошла проза жизни. На вертолете обоих космонавтов доставили на полигон Сары-Шаган. А затем на ИЛ-18 в Оренбург, а затем — в Куйбышев, на обкомовские дачи, где был проведен врачебный послеполетный осмотр.

18 августа Героев космоса встречала Москва. Я же 12 августа 1962 г. после пуска, получив в штабе 32-й отдельной инженерно-испытательной части проездные документы, убыл в очередной отпуск в Баку, где 18 августа мы моей супругой Наталией  стали мужем и женой. Это мой, как бы семейный  совместный почти 50-ти летний полет в космос с  Николаевым и Поповичем.

Геннадий Понамарев, — заслуженный испытатель космической техники, полковник в отставке

На фото: Правительственный прием в Кремле 12 апреля 2011 г, посвященный 50 — летию полета Юрия Гагарина в космос 12 апреля 1961 г.

Слева — направо: 

Участник подготовки и пуска в космос Юрия Гагарина на космическом советском корабле «Восток», командир одной из инженерно — испытательных частей космодрома Байконур полковник в отставке Геннадий Понамарев, командир американского экипажа космического корабля «Аполлон» бригадный генерал  в отставке Томас Стаффорд, и командир советского космического экипажа «Союз-19» генерал — майор авиации в отставке Алексей Леонов.

Все трое — участники подготовки, пуска и совместного советско — американского полета в космос космических кораблей «Союз» — 19  —  «Аполлон» (1975 г.).

Ранее ИАП «Город-инфраструктура» сообщал о том, что группа компаний «Волга-Днепр» за $4 млрд. купит 20 самолетов Ан-124.

Воспоминания о генеральном конструкторе в журнале «ВСЕЛЕННАЯ, ПРОСТРАНСТВО, ВРЕМЯ», №3, 2012 г.публикует Иван Иванович Олейник, генерал-полковник, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РФ, начальник космодрома «Плесецк» (в 1984-1991 гг.)

Станислав Конюхов родился в деревне Бекренево Лежского района Вологодской области в семье служащего. Среднюю школу он закончил уже в городе Днепропетровске (с золотой медалью), после чего поступил на физико-технический факультет Днепропетровского государственного университета. После третьего курса он выбрал специальность «Производство беспилотных летательных аппаратов», которой и посвятил всю оставшуюся жизнь. В августе 1959 г. молодой инженер-механик Конюхов приступил к работе в особом конструкторском бюро ОКБ-586 ( с октября1966 г. — КБ «Южное»). Свою инженерную деятельность он начал в конструкторском отделе, которым руководил Владимир Федорович Уткин, будущий преемник Главного конструктора Михаила Кузьмича Янгеля. (В 1991 году С.Н. Конюхов стал преемником Генерального конструктора В.Ф. Уткина).

Чертежи, технические условия, тактико-технические требования, заводские цеха, стенды, экспериментальная отработка узлов и агрегатов — все эти проблемы полностью захватили молодого специалиста. Он участвовал в разработке межконтинентальной баллистической ракетой Р-16. Его оптимизм, энергия, стремление вникнуть в суть вопроса были замечены: вскоре он был назначен в группу ведущего конструктора ракеты Р-14, для которой разрабатывался шахтный стартовый комплекс.

Приобретенный опыт работы позволил Станиславу Николаевичу получить назначение на должность ведущего конструктора по разработке сверхтяжелой лунной ракеты-носителя Р-56. Позже он занимал должности начальника отделов: научно-технической информации, надежности, проектирования, боевого оснащения. Когда в начале 1980-х годов в конструкторском бюро по созданию космических систем и аппаратов сложилась напряженная обстановка, Конюхова назначили начальником и главным конструктором этого КБ. Ему пришлось руководить созданием спутников научного и народнохозяйственного назначения, в том числе аппаратов «АУОС» (автоматические универсальные орбитальные станции), серии «Интеркосмос», «Океан» и других. Они разрабатывались для исследования Солнца, солнечно-земных связей, механизма переноса солнечной энергии на Землю, явлений в магнитосфере, ионосфере и верхней атмосфере, изучения Мирового океана и природных ресурсов Земли. Под руководством и при непосредственном участии Станислава Конюхова осуществлен цикл работ по созданию командного комплекса управления автоматическими космическими аппаратами. Таким образом, Станиславу Николаевичу в течение нескольких десятилетий довелось заниматься практически всеми видами инженерной деятельности: проектной, испытательной, исследовательской.

В конце 1986 г. КБ «Южное» впервые пришлось вести одновременную отработку и совместные летные испытания четырех принципиально различных ракетных комплексов: двух твердотопливных (шахтного и железнодорожного базирования), жидкостного тяжелого класса шахтного базирования и космического ракетного комплекса на низкокипящих компонентах топлива «Зенит». В то время Конюхова назначили на должность первого заместителя Генерального конструктора и поручили ему испытания твердотопливных ракет на Северном полигоне (космодром «Плесецк»).

 * * *

К концу 1985 г. на Северный полигон были доставлены две модификации боевого железнодорожного ракетного комплекса (15П952 и 15П961) — уникальные разработки в мировом ракетостроении. Там же создавался испытательный боевой комплекс шахтного базирования (15П060) повышенной защищенности.

Сотрудники полигона с большой ответственностью отнеслись к их отработке. Инженеры-испытатели изучали эти комплексы в конструкторском бюро, на заводе и огневых стендах. В них были реализованы лучшие идеи инженеров, конструкторов, ученых Конструкторского бюро «Южное», сумевших, прежде всего, создать самый большой твердотопливный двигатель с управляемым соплом. Уникальным решением стало использование качающейся головной части для управления полетом второй и третей ступеней ракеты. Повышение точности доставки боевых блоков разделяющейся головной части к запланированной цели осуществлялось за счет их ориентированного вхождения в плотные слои атмосферы и поддержания постоянного знака вращения. Использование преимущества минометного старта позволило значительно увеличить энерговооруженность ракеты, уменьшить внутренние размеры ствола шахты пусковой установки и наружные размеры защитного устройства.

Конструкторское бюро «Южное» и три первых поколения его боевых ракет автору этих строк были известны с лейтенантских погон. Но, впервые познакомиться с его интеллектуальным потенциалом и огромным объемом конструкторских работ удалось в должности начальника Северного полигона. Тогда начались совместные летные испытания двух вышеназванных боевых ракетных комплексов 4-го поколения. Глубокое впечатление произвело близкое знакомство с Генеральным конструктором Владимиром Федоровичем Уткиным и его заместителями — Леонидом Кучмой и Станиславом Конюховым. Работы велись под руководством председателя Государственной комиссии — заместителя Главнокомандующего РВСН по эксплуатации ракетного вооружения генерал-полковника Георгия Николаевича Малиновского. Его заместителем и техническим руководителем был Генеральный конструктор В. Ф. Уткин.

После отъезда Уткина на Южный полигон (космодром «Байконур») его функции стал выполнять Леонид Данилович Кучма — будущий Президент Украины. В этой должности он проработал недолго — вскоре он возглавил Южный машиностроительный завод в Днепропетровске. Его сменил первый заместитель Генерального конструктора Станислав Николаевич Конюхов. В дальнейшем мне пришлось не раз убеждаться в том, насколько Владимир Федорович Уткин тщательно подбирал специалистов на должность технического руководителя и какие сложные задачи перед ними ставил.

Завершающим этапом отработки твердотопливной ракеты шахтного базирования должен был стать ее пуск на максимальную дальность в акваторию Тихого океана. Этой работой должны были закончиться совместные летные испытания, после чего оставались формальности, связанные с подготовкой Заключения Государственной комиссии о принятии боевого ракетного комплекса на вооружение. В этот период события разворачивались по отработанной ранее схеме.

Накануне в газете «Правда» было опубликовано сообщение ТАСС. Вот его дословное содержание: «В период с 12 по 22 августа 1988 г. в Советском Союзе будут проведены пуски ракет-носителей в районы акватории Тихого океана, ограниченные: окружностью радиусом 110 морских миль, с центром, имеющим координаты 15 градусов 30 минут северной широты и 177 градусов 00 минут восточной долготы; трапецией с координатами вершин 31 градус 00 минут северной широты и 175 градусов 30 минут восточной долготы, 24 градуса 00 минут северной широты и 177 градусов 00 минут восточной долготы, 24 градуса 00 минут северной широты и 173 градуса 00 минут восточной долготы, 31 градус 00 минут северной широты и 173 градуса 30 минут восточной долготы. ТАСС уполномочен заявить, что для обеспечения безопасности правительство СССР просит правительства других государств, пользующихся морскими и воздушными путями в Тихом океане, дать указание соответствующим органам, чтобы морские и воздушные суда не заходили в эти районы и воздушное пространство над ними ежедневно с 6 до 19 часов по местному времени».

Подготовка и пуск ракеты в район Гавайских островов Тихого океана прошли успешно, однако было зарегистрировано прибытие только 8 боевых блоков из 10 запущенных. Ради объективности необходимо отметить, что в районе падения был сильный тропический ливень. Сегодня невозможно однозначно утверждать, что явилось причиной невыполнения задачи: «проспали» корабельные выносные пункты наблюдения или же два потерянных боевых блока оказались разрушенными из-за крайне неблагоприятных погодных условий. Полигон занял очень жесткую позицию и предложил испытания на максимальную дальность не считать успешными, настаивая на повторном пуске. Сегодня трудно себе представить, сколько нелестных слов мы услышали в свой адрес — в том числе и от Станислава Николаевича. В тот момент мне даже показалось, что наши теплые и дружеские отношения на этом закончились. Ведь для повторного пуска дополнительной ракеты в резерве не оказалось. Для ее изготовления необходимо было написать десятки докладов, обоснований, нарушить плановый ритм работы многих предприятий. Но здравый смысл и государственный подход к позиции полигона заставил всех искать обоснования для заказа сверхнормативной ракеты и повторить испытания. В итоге был успешно проведен крайне важный зачетный повторный пуск в акваторию Тихого океана. Все боевые блоки прибыли в заданный район с высокой точностью. Тактико-технические требования к ракете были подтверждены и боевой ракетный комплекс приняли на вооружение.

 * * *

Наиболее активно наши деловые и товарищеские взаимоотношения со Станиславом Конюховым начали развиваться с 1992 г., когда я был назначен на должность Заместителя Министра Обороны Украины по вооружению — Начальника вооружения Вооруженных Сил. Для конструкторских бюро и промышленных предприятий 1992-й год был годом больших сомнений и разочарований, неуверенности в завтрашнем дне, крайнего удивления: почему независимому государству не нужен уникальный научно-технический потенциал, почему руководители государства и правительство фактически бросили всех на произвол судьбы. Для большинства руководителей стало вполне очевидным, что многие государственные чиновники не представляют всей сложности создания наукоемких технических систем и агрегатов. Некоторым должностным лицам, живших одним днем, казалось, что запасов вооружения и военной техники, полученной в наследство от Советского Союза, у нас предостаточно, и заниматься перспективными разработками нет необходимости.

Структура военно-промышленного комплекса Украины мне была известна только по организациям и предприятиям ракетно-космического комплекса, поэтому консультации и информация, предоставляемые Генеральным конструктором Станиславом Конюховым, для меня имели очень большое значение. Через два месяца после вступления в должность я запланировал себе двухдневную поездку в КБ «Южное». Конюхов меня встретил очень тепло и радушно. И причиной тому была не только наша многолетняя дружба. За годы независимости Украины никто из должностных лиц Министерства Обороны не проявил должного интереса к этому Конструкторскому бюро. Коллективу не были ясны дальнейшие перспективы.

При встрече мы пришли к заключению, что необходимо изучить потенциал предприятий ВПК Украины и наметить перспективы дальнейшего развития.

Правда, в процессе выполнения этой работы нас ожидало разочарование и удивление. Дело в том, что ни одна разработка по созданию военной техники и вооружения не имела в Украине законченного цикла производства. Информация о предприятиях была, по большей части, засекреченной и несистематизированной. Поэтому неудивительно, что мое предложение ознакомиться с производственной базой Днепропетровского машиностроительного завода (создававшего системы ПВО), который, к слову сказать, ранее был структурным подразделением «Южмаша», вначале было воспринято Станиславом Николаевичем скептически. Мы посетили это предприятие и были приятно удивлены тем, что там имелась современная производственная база и были освоены высокотехнологические процессы.

Кроме того, на совещании с представителями 17 ведущих предприятий и научных организаций выяснилось, что лишь немногие из них знали производственные возможности друг друга, технический уровень разработок, ассортимент и качество выпускаемой продукции.

Такое положение вещей объяснялось просто: в Советском Союзе режим секретности и подчинение различным ведомствам обусловили почти полную изоляцию предприятий и организаций друг от друга. На одних предприятиях Украины тратилось много усилий и средств на решение технических проблем, которые давно были решены на предприятиях другой ведомственной подчиненности.

Затратив суммарно почти полгода, мы со Станиславом Николаевичем ознакомились со всеми ведущими научно-производственными и конструкторскими коллективами ВПК. В итоге открылась реальная картина, и мы пришли к выводу, что скоординированно и целенаправленно осуществлять перспективные научные исследования и опытно-конструкторские разработки в дальнейшем будет чрезвычайно трудно, однако, по крайней мере, это не придется делать с нулевого уровня.

Для меня после ознакомления с индустриальным и научно-техническим потенциалом Украины яснее представились перспективы, которые необходимо было изложить в докладной записке и представить на заседании правительства.

 * * *

Наблюдая за Станиславом Конюховым в течение многих лет, я пришел к однозначному выводу: главной чертой его характера являлось умение в сложных экономических условиях не только руководить коллективом, но и активно сотрудничать с ним. А это всегда подталкивало подчиненных к поиску решения поставленных задач и аргументации своих предложений. Он всегда умел слушать, был прост, обязателен, доступен, выдержан и тактичен.

Мне не однажды приходилось наблюдать, как, оценив сложившуюся ситуацию, Станислав Николаевич без колебаний всегда был готов в трудную минуту оказать помощь и советом, и делом. Сильной стороной его характера было то, что он быстро замечал изменения в обстановке и адекватно реагировал на них. Благодаря его неиссякаемой энергии, умелому подбору кадров КБ «Южное» не растеряло свой золотой фонд, а, наоборот, — в трудных условиях постоянно проводило омоложение коллектива с целью передачи новому поколению специалистов накопленного десятилетиями бесценного опыта и знаний. Ныне в КБ «Южное» работают полторы тысячи молодых сотрудников в возрасте до 35 лет, системно реализуются мероприятия по закреплению молодежи на предприятии. По инициативе Конюхова удалось объединить усилия средней школы, высших учебных заведений, научно-исследовательских институтов и предприятий для выявления наиболее способных учащихся и их обучению по схеме непрерывного образования: школа — вуз — предприятие. Его внимание к будущему поколению проявилось и в активном участии в создании Национального центра аэрокосмического образования молодежи, открытого в Днепропетровске.

Мне приходилось видеть Станислава Николаевича во многих сложных ситуациях, но даже в самой тяжелой он всегда был внешне спокоен и не терял самообладания. И это не случайно. Его выдержка была обусловлена, прежде всего, глубокими знаниями и большим опытом, приобретенным за долгие годы работы в КБ «Южное». Станислав Конюхов работал в самых разных проектно-конструкторских подразделениях. Наиболее важными направлениями, где при его участии были созданы выдающиеся изобретения, стали схемные и конструкторские решения по созданию минометного старта баллистических ракет, разработка оригинальных конструкций головных частей и боевых блоков. Как Генеральный конструктор, он много усилий вложил в создание командной ракеты, боевого железнодорожного ракетного комплекса, широкого диапазона космических аппаратов. Им предложен ряд технических решений по обеспечению стойкости ракет и боевого оснащения к поражающим факторам взрыва противоракет.

По перспективе и целям, которые перед собой ставил Станислав Конюхов, он был созидателем, приумножающим авторитет КБ «Южное». Своими организаторскими способностями, трудолюбием, умением предвидеть развитие событий он заслужил большой авторитет и всемирное признание. Он никогда не был кабинетным руководителем, а во всем проявлял активность и целеустремленность, всегда находился в творческом поиске. Не в последнюю очередь благодаря его усилиям КБ «Южное» и «Южмаш» остаются ведущими предприятиями космической отрасли Украины.

Отдавая должное вкладу Станислава Николаевича Конюхова в развитие отечественной и мировой науки и ракетно-космической техники, Национальная академия наук Украины избрала его в 1992 г. своим действительным членом. В дальнейшем он избирался академиком многих широко известных академий: в 1994 г. — Академии космонавтики имени К.Э. Циолковского, в1996 г. — Нью-Йоркской академии, в 1997 г. — Международной академии астронавтики, в 2005 г. — вице-президентом этой академии. В том же году его избрали академиком Академии военных наук РФ. В 2004 г. С.Н. Конюхову присвоено звание «Герой Украины», в 2007 г. он стал полным кавалером ордена «За заслуги». В процессе многолетней творческой работы Станиславом Николаевичем лично и в соавторстве написано 9 монографий, 293 статьи и отчета, зарегистрировано 70 авторских свидетельств и патентов.

Целеустремленность, оптимизм, высокие профессиональные и деловые качества принесли Станиславу Конюхову признание международного научного сообщества. Он прошел путь от инженера до Генерального конструктора, стал ученым мирового уровня. И то, что Украина продолжает нести звание «космической державы» — во многом именно его заслуга.

Сергей Гордиенко, главный редактор журнала «ВСЕЛЕННАЯ, ПРОСТРАНСТВО, ВРЕМЯ», №3, 2012 г.